Когда-нибудь,
Лет через десять,
Когда нас разнесёт по городам и весям
Я полечу трансатлантическим
Рейсом
Париж — Картахена.
Куплю сначала железнодорожный
Из Кракова или Варшавы.
В вагоне будет уютно натоплено.
(Колеса — цок-цок.
Колеса — тук-тук)

Затем в аэропорт
Шарль де Голль:
Регистрация,
Бегают вокруг суетливые китайцы,
И улыбчивые итальянцы
В креслах из пластика
Спят.

Теперь посадка,
Гейт — пятый,
Со мной рядом
Серьезно-смуглые
Колумбийцы
Говорят по-испански
О женщинах и футболе
И о том, по чем
Грамм кокаина на чёрном рынке.

Проверка документов
И вот
Я внутри,
В белом подбрюшье Боинга.
Пять минут, турбина ревет
Разгоняется до трехсот пятидесяти и взлетает,
Разрывая притяжение земли.
Из динамиков что-то вроде
«Вас приветствует пилот
Самолёта Боинг 747
За бортом минус 47,
А внутри тепло.
Мы уже взлетели,
Вам не о чем волноваться.»
(Все это, разумеется, по-французски!)
И весь салон аплодирует
Традиционно.

Ты подходишь
С блестящей железной тележкой,
С пучком все тех же
Золотистых
И таким же звонким
Говоришь мне:
«Excuse me!
What would you like to drink?
Tea or coffee? »

И я вспоминаю
Русский язык в твоем изводе,
В твоей редакции,
С нотами и интонациями,
Решительно отказываюсь
От польских шипящих
И носовых.
Перехожу на твой родной:
«Кофе, двойной»
Мы улыбаемся и секунды три
Неотрывно смотрим
В глубину
Зрачков черных,
Обоюдоострых.
И я знаю,
Что глаз не отведу,
Даже если нужно будет лететь
За тобой в Катманду.

Я знаю:
Мы будем дышать
Морским воздухом в Сент-Киттс
Или на Кюрасао
Совсем рук не разделяя,
Не расжимая рук.